У 45-летней Анны было трое детей. Двоих она родила в молодости, по глупости, сама будучи почти подростком. Они теперь взрослые люди. Сказать, что их жизнь хорошо сложилась Анна не могла. Изнывала от чувства вины. С третьем, поздним ребенком, решила она, все будет по-другому.
Женщина заказала через интернет десяток советских учебников — Родная речь, Арифметика, Букварь. И решила сама заниматься с ребенком перед школой. «Судя по тому, как обстоят дела с образованием в нашей стране, учить школьным наукам все эти 11 лет Пашку буду я» — сказала Анна.
Встречаю я ее на днях. Спрашиваю, как сын. «С тройки на двойку перебивается» — говорит Анна.
— Так ты же хотела его учить. Сама, дополнительно, чтобы в школе успевал.
— Хотела, да. Планы были грандиозные. Так и лежат наши книжки. Некогда сидеть над ними. То брат с женой приедут погостить, то старший сын с детьми. Потом дочка приезжала, я ей помогала на лето закрутки делать, полную машину им собрали зимних заготовок, а сейчас тетя моя родная из Питера должна приехать. Сама понимаешь, что такое жить на юге. Шум, гам, разговоры до полуночи…
Понимаю. Но ведь надо уметь расставлять приоритеты. Как можно поставить на одни весы соленые огурчики для зятя и пробелы в математике у сына? Поставить нельзя, надо выбирать.
Брат, невестка, тетя. Это все — развлечения. Делу — время, потехе — час. А иначе как? Кусать локти, что и у третьего ребенка жизнь не складывается?
«Мой папа любил общение» — пишет комментарий в интернете некая Олеся.
«Маме приходилось до двух ночи упахиваться на кухне: сначала приготовь, затем убери. Она выглядела такой уставшей и измотанной, что на месте папиных гостей, я тут же бы развернулась и ушла. И вообще забыла дорогу в этот дом. Но гости все пребывали и пребывали, говорили, спорили, хохотали, пили, пели песни. Гостям все нравилось».
Я и сама как-то была непрошенным гостем. Мы с мамой поехали в Калининград, к ее институтской подруге. Женщина жила в тесной двушке со своими родителями. Мы спали на кухне. Могли позволить себе гостиницу, но мама решила, что и так нормально. Все так делают.
Старики стали срывать злость друг на друге. Я понимала — это из-за нас, из-за тесноты. Снова заговорила с мамой о гостинице. Она и слушать не хотела. После 90-х многие жили по приницу: «если можно сэкономить, надо сэкономить». Гостиница — это дорого.
Но отношения с подругой? Но собственный комфорт? Разве это не дороже? Хотелось извиниться перед стариками, чей покой мы нарушили, поскорее уехать.
Таких историй — когда они едут, а другие терпят — вагон и маленькая тележка. Раньше девушки на свекровей жаловались, а теперь и мужчины заныли: сплю я, говорит, после ночной смены, а мама заходит, открывая дверь своим ключом. Пирожки печь. Или блины. Ругаться не хочется, но так ведь не должно быть…
Спустя много лет, когда мамы не станет, и ни одна душа не кинется с утра печь тебе пирожки, возненавидишь себя за все обидные слова в адрес мамы. И так захочется этих блинов… Но слез захочется…
И все же, все же…
Распоряжаться чужим временем, чужими ресурсами, чужими квартирами — это бессовестно. Это наглость. Сэкономишь деньги, но потеряешь гораздо больше.
Нам с ранних лет говорят, что делиться с близкими — это доброе дело. Но это смотря с какой стороны посмотреть. Делиться можно лишним, тем, чего много. А не 40 м2 квартиры делить на 10 человек. Или отдавать свободный вечер, который хотела посвятить сыну, скучающей тетушке. А потом причитать: «До чего же наглые люди нынче!».
Сами так решили, допустили, позволили.
Старый еврей говорил своим сыновьям:
Хозяину свою волю не навяжешь, не отодвинешь его в сторону, со словами: «Заходи, народ, сейчас знатно гулять будем!»
Еще бы кто рассказал как в себе этого хозяина воспитать…