Образцовый пилот сбежал в Турцию на новейшем истребителе
Когда вспоминают об угонщиках самолетов, обычно на ум приходит Виктор Беленко, который угнал в Японию секретный перехватчик МиГ-25П. Однако были и другие советские пилоты, которые, по сути, предали Родину и перелетели границу навстречу новой жизни.
Таких побегов было множество. Естественно, в советской прессе, по понятным причинам, эти случаи не афишировали. Чаще всего улетали в ФРГ и Турцию.
Пилот МиГ-17 Василий Епатко во время выполнения группового полета с советской авиабазы в ГДР 15 мая 1967 г. изменил курс и катапультировался над Западной Германией. В итоге перебежчик получил гражданство США.
Таким же образом 27 мая 1973 г. поступил Евгений Вронский. На своем Су-7Б, который славился своей аварийностью, он вылетел с базы Гросенхайн и катапультировался после пересечения границы с ФРГ. Обломки самолета немцы вернули, но политическое убежище летчик получил.
Угоны самолетов в страны западного блока были серьезной проблемой, которой занимался особый отдел. Чекисты безжалостно расправлялись с предателями и, если перебежчик не умел держать язык за зубами или обладал недостаточной решительностью, конец его был печален. Так, в 1971 г. особисты арестовали пилота истребителя Пещаного. Тот поделился планами угнать самолет с сослуживцем. В итоге он получил десять лет строго режима и туберкулез. Другие летчики неудачно катапультировались и погибали, или их выдавали Советам, где ждало суровое наказание.
Но особняком стоит история Александра Зуева, который в 1989 г. угнал Миг-29 – самолет, который тогда очень интересовал американцев.
До момента «икс» карьере Зуева мог позавидовать любой пилот. Ему доверили новейший «двадцать девятый», жена – дочь начальника штаба дивизии. Однако затем тучи начали сгущаться. После разлада в семье пилоту отказали в школе летчиков-испытателей. Он изменил свои политические взгляды, сильно разочаровавшись в СССР.
В своей книге летчик описал, как его поразило уничтожение гражданского «Боинга» рейса 007 Korean Air Lines советским истребителем в 1983 году. По его словам, власти не только разрешили сбить самолет, но и послали траулеры, чтобы моряки раскидали обломки в Японском море до того, как на место прибудут водолазы.
Возмущал Зуева и Чернобыль, когда эвакуация детей было отложена на две недели, а членов партии и их семьи эвакуировали в течение 48 часов.
«Как бы вы себя чувствовали? Это справедливая система? Вы уверены, что были бы рады защитить эту систему?» – словно оправдывается Зуев.
Последней каплей якобы стали события в Тбилиси 9 апреля 1989 г., когда советская милиция и военные разогнали оппозиционный митинг. План Зуева созрел окончательно. И 20 мая 1989 г. он испек клубничный торт в честь рождения сына, который на самом деле еще не родился. Летчик добавил в него снотворного и угостил других пилотов и техников. Из-за пересменки на дежурство заступил механик, который торта не пробовал, у них с Зуевым произошла борьба и перестрелка. Летчик ранил его, но и сам получил ранение в руку.
«Я занимался борьбой в школе, и думал, что быстро с ним справлюсь. Но оказалось, что он тоже был борцом!» – пишет Зуев в своей книге.
После взлета он собирался расстрелять истребители на взлетной полосе, опасаясь, что они пойдут на перехват, однако забыл снять с пушки одну из двух блокировок. И все же угон удался. Зуев приземлил свой МиГ-29 в турецком Трабзоне, благо из Грузии лететь было недалеко, и тут же заявил: «Наконец, я американец».
Расчет был на то, что турки сразу оповестят американское посольство. Самолет Турция в итоге вернула, так как не хотела проблем с Москвой. А Зуев получил гражданство США и даже был принят на работу в ЦРУ. Символично, что убил летчика советский самолет. Он разбился на учебно-тренировочном Як-52 в 160 км от Сиэтла. В 1990-х никто его уже не преследовал и не пытался отправить под суд, как это было с Беленко. Проблемы в стране были такие, что было просто не до Зуева.