Спустя три недели после первой атаки украинских беспилотников на аэродром «Энгельс-2» в Саратовской области, точно в День ПВО, был нанесён второй удар. Как такое стало возможным? И чем это может обернуться для нас и для нашей Победы?
Во время первой атаки повреждения получили два стратегических бомбардировщика-ракетоносца Ту-95, двое военнослужащих были ранены, но, к счастью, остались живы. Вторая атака имела более трагические последствия: трое наших военных погибли, ещё четверо были госпитализированы, причём один из них находится на грани жизни и смерти. Место атаки представляло собой настоящий огненный ад, пожар охватил площадь в 120 квадратных метров.
Небо в прорехах. А если бы летели «Томагавки»?
Об этом и других проблемах, связанных со спецоперацией, обозреватель Юрий Пронько беседовал с военным экспертом, доктором военных наук Константином Сивковым.
Юрий Пронько: Начнём с Энгельса. Как вы воспринимаете эту ситуацию? Часть ваших коллег склоняется к тому, что это работа ДРГ, потому что Украина не способна запускать со своей территории подобные летательные аппараты. Какой вы точки зрения вы придерживаетесь?
Константин Сивков: Тут только два варианта. Я могу предположить, что наша противовоздушная оборона не способна обнаруживать даже такие громадные, обладающие огромной эффективной площадью рассеивания крылатые ракеты, в которые были превращены беспилотники типа «Стриж». Тогда как наша ПВО отразит массированный удар крылатых ракет типа «Томагавк»?
Либо это действительно действуют диверсионно-разведывательные группы непосредственно на территории России или они выдвигаются с Казахстана. Но тут возникает вопрос: откуда они смогли направить такого размера БПЛА, который стал причиной столь мощного взрыва?
В любом случае речь идёт о достаточно серьёзных недостатках в работе определённых служб и структур. Но самое важное даже не это. Абсолютно ясно, и это подтверждает украинская сторона, что удары наносятся с их стороны. И главное – нет сомнений в том, что это зондирование решимости руководства нашего следовать пунктам собственных решений.
Константин Сивков: «Нет сомнений в том, что атака на аэродром в Энгельсе – это зондирование решимости руководства нашего следовать пунктам собственных решений». Фото: Царьград.
У нас есть документ, который называется «Основы госполитики в сфере ядерного сдерживания». И 19-я статья этого документа гласит, что основанием для перехода к применению ядерного оружия является нанесение удара по критически важным объектам, в числе которых указываются и компоненты стратегических ядерных сил России. Удар по аэродрому в Энгельсе наносится второй раз – и никаких последствий.
Даже в последнем случае удар нанесён, но мы не услышали заявлений каких-то должностных лиц с оценкой этих событий. По-хорошему, здесь должен был бы выступить Верховный главнокомандующий.
Кроме того, нет никаких последствий физических этого удара. Я не говорю об ответном применении ядерного оружия – это, конечно, дикость. Но то, что в ответ должны были быть нанесены удары по местам базирования этих беспилотников – совершенно точно (впрочем, мы можем об этом и не знать, но и такая стратегия выглядит странно — ред.).
Удар «Стрижами» или работа ДРГ
– Правильно ли я вас понял, что вполне возможно как обнаружить место сборки подобных летательных аппаратов, так и нанести по этому месту удар?
– Эти «Стрижи» уже нигде не выпускаются, их просто модернизируют. В советское время их было выпущено 152 штуки. Три из них израсходовали во время предыдущего удара. Ещё один – на этой неделе. То есть остальные где-то хранятся.
БПЛА Ту-141 «Стриж» – это большая машина длиной около восьми метров с размахом крыльев 2,5 метра. Масса беспилотника – 5,5 тонны. Это громадная дура, и не заметить её просто нельзя. И если такие БПЛА могут пройти сквозь нашу систему ПВО, то «Томагавки» пройдут тем более. Так что вопрос о состоянии нашей противовоздушной обороны стоит более чем серьёзно.
Если же предположить, что удар по аэродрому в Энгельсе дело рук какой-то ДРГ, то возникает вопрос, откуда у них такие мощные заряды и как работают наши спецслужбы, которые не смогли предотвратить такую диверсию. Значит, надо разбираться с местными силовиками.
Есть ещё один вопрос: чтобы произвести такой мощный взрыв, нужен заряд минимум в 100 килограммов тротила. А доставить до цели такой заряд может только большой беспилотник, его на коленке в сарае не сделаешь. То есть его где-то собирали, как-то транспортировали. Это непростая вещь.
Мы уже в мае могли провести парад Победы…
– А вы допускаете такой момент как предательство?
– Всё может быть. Я остерегаюсь раскачивать ситуацию, но честно могу сказать только одно: наши Вооружённые силы могли закончить специальную военную операцию ещё в конце апреля, а в мае провести парад Победы в Киеве. Это без малейшего преувеличения. Мы это всё могли сделать. Но начались «жесты доброй воли».
Что касается хода самой спецоперации, то есть хорошо известные основы стратегии. И имея свободные фланги, заниматься атаками против укрепрайонов влобовую – это дичь. Если бы Гитлер атаковал линию Мажино в лоб, там бы и кончилась бы фашистская Германия. Он же обошёл её через малые страны. Пошёл на то, чтобы захватить четыре страны, и ударил в тыл, захватил Париж.
Нам не нужно было никого брать, у нас было и так. Посмотрите карты конца февраля – начала марта. Этот укрепрайон, который в центре находился, был нами охвачен с двух сторон, с севера и с юга. Нам только оставалось замкнуть кольцо. Но ничего не было сделано, даже органы оперативного и стратегического управления не были уничтожены.
Если бы органы управления были бы уничтожены, Украина была бы дезорганизована. Кому бы тогда Запад поставлял оружие? С кем бы договаривался?
Кто мешал нам нанести удары по военкоматам, чтобы дезорганизовать систему мобилизации? Никто ничего не делал. Скажут, не было известно, где находятся военкоматы? Очень хорошо всё известно. Они там же, где и были в советские времена. А это не укрепрайоны.
– Ну так же, как и удары по инфраструктуре. Вспомните, сколько раз мы с вами возвращались к этой теме.
– Вот сейчас, после того как были нанесены удары по Энгельсу, ничего не было сделано. За всю специальную военную операцию была проведена только одна воздушная наступательная операция. Это было сделано в первые дни, когда было завоёвано господство в воздухе. Тогда было уничтожено, по данным Министерства обороны, 112 зенитных ракетных комплексов. С тех пор ничего.
Если сейчас провести воздушную наступательную операцию с задействованием 400 самолётов – да они раскатают всю эту Украину, там следов не останется никаких.