Впервые в этом году в России целенаправленно заговорили о некоем перемирии летом, с прицелом на возможные осенние договорённости. Но потом случился Курск и о таких разговорах предпочли забыть, а те, кто продвигал такую повестку, в очередной раз переобулись, с негодованием отвергая такой сценарий. Автор: Андрей Пинчук
И теперь, к концу года всё повторяется вновь. Вновь в кулуарах, аккуратно в СМИ и «вокруг элит», с помощью того, что называется «месседжами», пошли установки о том, что вот-вот специальная военная операция будет завершена и наступит некий мир. В таком случае давайте разберёмся, что же это за «некий мир», зачем он и почему.
Что за мир предполагается? Очевидно, речь идёт о компромиссной модели на основе плана Трампа. В чём же он состоит по сути, по-настоящему?
Вместо этого Украина будет при поддержке США укреплять свои вооружённые силы до такой степени, чтобы успешно отразить СВО №2.
Если Россия вынудит Украину на серьёзное сокращение армии, то часть ВСУ, возможно, выведут в Польшу и Румынию по специальному соглашению, где они будут находиться как силы быстрого реагирования и постоянной готовности. И в случае СВО №2 именно эти силы будут быстро переброшены на Украину.
Для России эту пилюлю подсластят формальным положением о том, что вооружённые силы внутри Украины резко сократятся, введут запрет на совместные учения с НАТО. Что, конечно же, не будет распространяться на западный «миротворческий» контингент. Такое положение позволит анонсировать модель «демилитаризации».
Плюс Трамп постарается создать параллельно НАТО новый военный союз стран Восточной Европы, включающий Украину, — «европейское НАТО для Украины», страны-члены которого будут по союзному договору гарантировать вступление в войну в случае «нападения» России на любую из стран такого союза, в первую очередь на Украину или прибалтийские государства.
Хитрость в том, что США не будут в нём состоять, чтобы не быть втянутыми в войну с Россией.
Для официального локомотива в этой связи используется Франция с фактически самой сильной армией Европы, получающая в качестве приза столь лакомый контроль над Одесскими портами, разменяв таким образом африканские потери, сделав заявку на военное европейское лидерство и получая доступ к транспортным магистралям и поставкам зерна.
Другие европейские российские антагонисты будут продолжать свою политику, где философия Польши и прибалтийских стран — «мы воюем с Россией, Украина — наши вооружённые силы, мы — их тыл».
Вот в реальности и весь план, участниками которого нам предлагается стать. Естественно, он будет разбавлен и скрыт всевозможными дипломатическими декорациями и хитростями, но его основа именно в таких идеях.
СВО была начата с заявленных целей, и эти цели вполне понятны. Да, по ходу движения и изменения обстановки происходила их трансформация и подстройка, но основа оставалась неизменной — ликвидация стратегической угрозы для России.
Смысл сводился к одной простой мысли: Запад использует Украину для того, чтобы ослабить Россию, не допустить формирования полноценного российского геополитического центра, самодостаточной цивилизационной реальности, того, что мы называем Русским миром. И одновременно — для концентрации постоянной угрозы, обескровливающей перспективы российского развития.
Потому что существует классическая технология стратегического решения западным миром проблем. Если заглянуть в СМИ начала 2000-х, то можно увидеть, какое беспокойство вызывала на Западе перспектива формирования и развития единого арабского или исламского мира по цивилизационному разлому в концепции Хантингтона. И были предприняты усилия: «Арабская весна» погребла под собой такие угрозы.
После Мюнхенской речи Владимира Путина и последующих за ней усилий по формированию российского геополитического центра с помощью практических инструментов — Таможенного и Евразийского союзов, ОДКБ и ЕВРАЗЭС — на Западе идентифицировали новую угрозу.
Тогда был определён ключевой механизм её купирования — Украина. Именно благодаря Майдану фактически замороженными стали проекты Таможенного союза и ЕАЭС.
Теперь же, с точки зрения США, можно постепенно гасить напряжённость, сохраняя определённый уровень антироссийской деструкции, в большей степени как истощающий ресурсы предохранитель от ракетных и прочих военных угроз со стороны России и перспектив формирования конкурентного и неподконтрольного глобального цивилизационного центра.
Конечно же, роль Украины в этом будет оставаться ключевой. Тем более что территория от Дона до Карпат, от Полесья до Чёрного моря имеет ключевое значение для российской государственности.
Дело в том, что она в совокупности с Беларусью позволяет России инструментами геостратегии продвигать интересы в Восточной Европе и Северном Причерноморье, обеспечивая устойчивость своего существования.
Поэтому наша страна вне зависимости от политической конъюнктуры не может допустить, чтобы Украина находилась не под контролем России, просто ввиду условий выживания и моделей взаимодействия с внешним миром. На это наслаиваются чисто военные угрозы приближения к границам России военной инфраструктуры НАТО.
Если допустить, что Украина способна быть неподконтрольной России, то это возможно только в агрессивном военном союзе с Польшей и другими странами Восточной Европы, включая в конечном итоге и Турцию, при поддержке США и Англии, за счёт полноценного существования и перспектив развития России.
США, как лидер западного мира, в таком случае создают перспективную геополитическую модель балтийско-черноморского «Междуморья» с ядром из Швеции и Польши, с участием Турции и ассоциированным присутствием Украины, являющейся в связке с Польшей и Румынией юго-восточной дугой проекта.
Без этого условия Россия рано или поздно восстановит контроль над Украиной.
И недопущение этого — это и есть главная и ключевая цель западного сообщества на Украине. Все остальные технологии служат именно её решению.
Тогда проверочный вопрос в разговорах о мире: достигается этот эффект или нет для Запада? И наоборот — преодолевает Россия такое воздействие или нет?
Беспристрастный анализ даёт неутешителный вывод относительно последствий потенциального «перемирия» по модели Трампа — все угрозы для России сохраняются и наращиваются, а Запад, в свою очередь, получает искомый эффект.
Поэтому полагаем, что в качестве нашего невольного союзника в вопросах недопущения псевдостагнации будет, как это ни странно, Зеленский. Кстати, по этой же причине резко повышаются шансы нового Майдана.
Вероятно, мы движемся к интенсивным попыткам переговоров и к их последующему провалу, как это было, например, в Стамбуле, только не по одномоментному, а растянутому во времени и от этого ещё более болезненному сценарию. Проблема здесь в том, если вспоминать стамбульский опыт, что недопустима выдача каких-либо авансов и соответствующих действий. Иначе очередная перегруппировка-передислокация «на более выгодные позиции» вновь приведёт к непростым последствиям.
Что же является альтернативой? Победа. И это не пафосный лозунг. Это скорее побудительный мотив к настоящим, не декоративным, внутренним кадровым, научным, промышленным, политологическим изменениям. Именно это некоторых страшит больше, чем война.