В этом материале мы не ищем причины распада СССР и не пытаемся выяснить, кто прав в извечном споре о том, когда же все-таки жилось лучше. Хотим рассказать о другом — что происходило в кругу власть имущих, когда в истории Кыргызстана наступил переломный момент.
«Если вдруг появятся танки, пусть навстречу выходят красивые девушки с цветами. Несите еду, питье, приветствуйте танкистов улыбками! Солдатики — это же пацаны, которые не знают, зачем их посылают. А когда увидят, что люди им рады, встречают как своих детей, родных, то никаких дурных приказов исполнять не будут», — инструктирует глава МВД Феликс Кулов.
На календаре 19 августа 1991 года. До провозглашения независимости Кыргызстана остается 12 суток…
Ровно три десятилетия назад в истории республики началась новая глава. Предлагаем взглянуть на события, предшествовавшие этой дате, глазами людей, решавших судьбу страны.
Для начала перенесемся в 1990-й — год, когда у республики появился свой президент, а затем и государственный суверенитет.
Не с первой попытки. Как выбирали первого президента Кыргызстана
Выборы тех лет разительно отличались от нынешних. Во-первых, первого президента Киргизской ССР выбирали депутаты парламента. Во-вторых, их было не 90 и даже не 120, как сейчас, а 350 Понятное дело, что страсти в день выборов разгорелись нешуточные.
«Четвертый день заседаний начался в накаленной обстановке, верх явно брали эмоции. Некоторые депутаты буквально штурмом захватывали микрофоны, установленные в зале, и трибуну, игнорируя принятый ими же регламент, призывы председательствующего к спокойному, взвешенному разрешению вопросов». (Сообщение КирТАГ в газете «Слово Кыргызстана» от 26 октября 1990 года)
Депутаты выходили к микрофону и предлагали кандидатуры на пост президента. В итоге в избирательный бюллетень вошли три фамилии — Абсамата Масалиева, Апаса Джумагулова и Джумгалбека Аманбаева. Однако ни один из них не набрал нужного количества голосов:
Парламентариям пришлось проводить повторное голосование, выбирая между Масалиевым и Джумагуловым, но и его итоги не позволили определить президента: до победы Масалиеву не хватило четырех голосов.
Тогда партийные руководители признали свое поражение и не стали оспаривать итоги голосования.
Омурбек Текебаев в 1990-м — депутат «легендарного» парламента
«Фактически Масалиев имел все шансы стать первым президентом нашей страны. Однако незадолго до этого Кыргызстан пережил ошские события, поэтому его влияние было ослаблено. Тот факт, что партийные руководители признали исход выборов, многое говорит о политической культуре тех лет, об уровне законопослушности. Сейчас такую картину было бы сложно представить». На следующий день депутаты спорили, как выйти из тупика. Одни предлагали вынести избрание президента на всенародное голосование, другие стояли на том, что нельзя менять законы по каждому новому поводу.
Тем временем в далекой Москве академик Александр Самарский принимал гостей — ученого Аскара Акаева и его дочь Бермет. Они пили чай, говорили о науке, жизни и других вещах.
«Неожиданно раздался телефонный звонок. Представители демократической фракции в нашем парламенте просили срочно приехать домой. Речь шла о выдвижении моей кандидатуры на президентский пост. Сам я в числе кандидатов называл находящегося тогда на посольской работе в Люксембурге Чингиза Айтматова. Однако он не горел желанием занять пост президента». (Из книги А. Акаева «Памятное десятилетие»)
Следующим утром в парламенте вновь кипели страсти. На этот раз в бюллетень вошли шесть совершенно иных фамилий:
Узнав результаты тайного голосования, депутаты ощутили дежавю: ни один из шести претендентов не набрал нужного количества голосов. Во второй тур прошли Акаев и Исанов. В итоге с внушительным отрывом победил Акаев.
Новоиспеченный президент принес присягу, торжественно поклявшись «верно служить народу республики, строго следовать Конституции, гарантировать права и свободы граждан всех национальностей и добросовестно выполнять высокие обязанности президента».
Его победа выделяла Кыргызстан из других стран Центральной Азии, где к власти в то время приходили, как правило, первые секретари, партийные лидеры.
Омурбек Текебаев:
«Депутаты избрали не коммунистического лидера, а представителя новой политической волны. Полагаю, это серьезно повлияло на дальнейший ход событий: из центральноазиатских стран мы первыми провозгласили независимость. Конечно, разница в датах невелика, однако тогда события развивались столь стремительно, что один день равнялся году», — вспоминает Текебаев.
«Республика Кыргызстан». Чем жила страна в последний год жизни Советского Союза
Не всегда название нашей страны можно было сократить до «КР»: одно время государство официально выступало как «Республика Кыргызстан». Именно это название фигурирует в Декларации о государственном суверенитете, принятой после долгих дебатов 15 декабря 1990 года. Судьбоносный документ провозгласил верховенство государственной власти на всей территории республики. Той же зимой, в феврале 1991-го, депутаты постановили впредь называть Фрунзе Бишкеком.
Однако, несмотря на эти перемены, кыргызстанские политики вряд ли могли предположить, что этот год станет для Советского Союза последним. Тем более в марте 1991-го на всесоюзном референдуме сохранение СССР как «обновленной федерации равноправных суверенных республик» поддержали большинство проголосовавших кыргызстанцев.
Апас Джумагулов с 1986-го по 1991 год — председатель Совета Министров, далее председатель Чуйского областного совета народных депутатов, экс-премьер-министр КР (1993-1998):
«Я считаю себя довольно счастливым человеком, потому что мне довелось работать председателем правительства в союзное время. С другой стороны, последние годы держать ситуацию под контролем было неимоверно трудно, ведь разрушение происходило постепенно, а не мгновенно. Удар по экономике Кыргызстана нанес распад Варшавского договора — наши оборонные предприятия остались не у дел, а ведь там трудились тысячи человек!..
Нынче часто спрашивают, каким мы видели будущее, почему не подготовились к развалу СССР. Я отвечу: мы многого ожидали от реформирования Союза и перехода на самостоятельный путь управления республикой. К этому и готовились, но никогда не предполагали, что в один день получим то, что получили».
Несмотря на усилия властей, проблемы растут подобно снежному кому, который вот-вот накроет экономику.
«До сих пор с ужасом вспоминаю положение в социально-экономической части общества в первые годы президентства. Из-за отсутствия заказов останавливались предприятия. Возник острейший дефицит на продовольственном рынке. В магазинах пустые полки, перебои с хлебом, сахаром, молоком, самыми необходимыми продуктами питания. Прекратились трансферты из центра, который ранее поддерживал наш бюджет. Начались задержки с выплатой зарплат и пенсий». (Из книги А. Акаева «Памятное десятилетие»)
Масла в огонь подлили весенние заморозки и маловодье — в сельском хозяйстве пришлось вводить чрезвычайные меры.
Кыргызстанцы крутились как могли: в газетах можно было встретить рекламу на любой вкус:
«Школа женского обаяния «Афродита» открывает заочное отделение. Специалисты помогут вам подобрать свою цветовую гамму, стиль одежды, макияж и прическу, соответствующую вашему лицу, а также дадут любые другие советы личного характера. Для этого вы должны выслать фотографию в полный рост и указать размерные данные. Оплата за все услуги 35 рублей на расчетный счет Дворца культуры и техники».
Каждое объявление передавало дух 1990-х:
«Теперь в Бишкеке можно будет одеться в приличный костюм из джинсовой ткани под «варенку». Да не только костюмы, но и сарафаны, юбки, платья — словом, со всем верхним гардеробом — без проблем. Это сделают в пошивочном цехе фабрики химчистки и крашения одежды. Раньше здесь джинсовую ткань обрабатывали под «варенку», а сшить из нее вещь — заботы заказчика. Теперь же пошив изделий из джинсовой ткани под «варенку» стал 70-м видом услуг».
Ветер перемен ощущался и в официальных постановлениях властей. Летом 1991-го президиум Верховного Совета объявил конкурс на новый текст и музыку гимна, образцы герба и флага республики. Участвовать в нем могли все творческие личности.
Победителю в каждой «номинации» установили вознаграждение в 10 тысяч рублей. На конкурс отвели полгода. Если бы кыргызстанцы знали, какие лихие повороты уготовила для страны история
«Если прибудут танкисты, встречайте их улыбками». Как Кыргызстан переживал путч
К концу 1990 года все советские республики объявили о своем суверенитете. Сложившийся кризис давил на СССР с неимоверной силой, требуя волевых решений. Горбачев видел выход в союзном договоре, который должен был стать фундаментом будущего обновленного государства суверенных республик. Над документом долго корпели: дорога к компромиссу оказалась извилистой. Аскар Акаев был участником Новоогаревского процесса с начала и до конца.
Аскар Акаев:
«Это была очень трудная работа, тем не менее в июле 1991 года ее удалось успешно завершить. Мы подготовили обновленный союзный договор, достигли замечательного компромисса в распределении полномочий между центром и республиками. Стороны тогда пришли к полному согласию», — рассказывал он. Подписание документа назначили на 20 августа, однако этому не суждено было случиться.
Высокопоставленные представители советского руководства, в том числе главы КГБ, МВД, Минобороны СССР, создают Государственный комитет по чрезвычайному положению с целью не допустить подписание договора и сохранить Советский Союз в прежнем формате. 19 августа ГКЧП объявляет о взятии власти в свои руки. В Москву вводятся войска. Впоследствии эти события войдут в историю как августовский путч.
Республиканские газеты облетает указ вице-президента Геннадия Янаева, где говорилось, что Михаил Горбачев не может продолжать работу «по состоянию здоровья» и теперь обязанности президента СССР исполняет сам Янаев. Эта новость стала громом среди ясного неба не только для обычных кыргызстанцев, но и для многих политиков. Впрочем, Акаев потом признавался журналистам, что «предчувствовал беду» и даже жалел, что не поделился тревогой с Горбачевым.
«16 августа — за три дня до путча — я беседовал с Михаилом Сергеевичем по телефону, когда он находился в Форосе. Настроение у него было боевое, голос энергичный и бодрый. М. С. Горбачев готовился к подписанию союзного договора. Сообщение о его болезни стало для меня подозрительным». (Из книги А. Акаева «Памятное десятилетие»)
Тогдашний мэр Москвы Гавриил Попов в тот момент отдыхал в одной из здравниц на Иссык-Куле. Узнав о происходящем, он срочно вылетел в Москву из аэропорта «Манас».
События развивались столь стремительно, что времени на раздумья у руководства Кыргызстана не было. Акаев собрал экстренное совещание, а после выступил с обращением к народу, в котором заявил о защите государственного суверенитета, отмежевавшись от ГКЧП.
«После совещания я сказал президенту, что собственными силами возьму под охрану все важные объекты в стране и в первую очередь Белый дом и заменю своими сотрудниками его личную охрану, которая состояла из работников КГБ. Он согласился». (Из книги Ф. Кулова «На перевале»)
Положение дел в Москве стремительно обостряется. Сопротивление путчистам возглавляет президент РСФСР Борис Ельцин. Ситуация в Кыргызстане относительно стабильная.
«Есть оперативная информация, которая позволяет сделать заключение, что в принципе обстановка у нас спокойная. Идет процесс осмысления, я бы так сказал. Крайне недостаточно информации о происходящем в стране, кроме заявления комитета». (Из интервью Кузнецова республиканскому телевидению, опубликованного в газете «Слово Кыргызстана» 20 августа 1991 года)
В тот же день Кузнецов становится временно исполняющим обязанности главы КГБ Кыргызстана. До него комитет возглавлял Джумабек Асанкулов.
По воспоминаниям Акаева, к тому времени в республике фактически сложились два центра политической власти: с одной стороны, президент и его небольшой аппарат, с другой — все еще сохранявший силу аппарат ЦК. Оба располагались в «Белом доме». Администрация президента занимала западное крыло, аппарат ЦК — восточное.
К слову, и во время путча бюро ЦК Компартии и президент оказались по разные стороны баррикад: 19 августа бюро выпустило заявление, в котором поддержало ГКЧП.
Несмотря на неоднозначную ситуацию, в органах внутренних дел не было хаоса, милиция знала, что делать и как действовать, рассказывает генерал-майор милиции Садырбек Дубанаев.
Садырбек Дубанаев в 1991-м — начальник Управления внутренних дел Нарынской области:
«Поступил приказ сохранять общественный порядок и обеспечивать общественную безопасность, чем мы и занимались как сотрудники органов внутренних дел. Мы выполняли указания начальства. Благо в то время министр Кулов давал четкие и выверенные команды, поэтому мы были уверены, что поступаем правильно и по закону. Масштабы ГКЧП и его пагубные последствия мы поняли и осознали уже позже».
К вечеру над городом и резиденцией, где находился Акаев, кружили военные вертолеты, а междугородняя телефонная связь отключилась, вспоминает Феликс Кулов.
На шоссе, по которому могли пройти в Бишкек танки, он расставил «гаишников» с мотоциклами и милиционеров, прошедших Афганистан и другие горячие точки. Их вооружили ломиками, которые нужно было в случае необходимости втыкать в гусеницы танков, и бутылками с зажигательной смесью.
«Мы ждали ввода войск в город. Собралась молодежь, попросили со мной встретиться. Стали требовать, чтобы я выдал им оружие.
— Никакого оружия! Если вдруг появятся танки, пусть навстречу выходят красивые девушки с цветами. Несите еду, питье, приветствуйте танкистов улыбками! Солдатики — это же пацаны, которые не знают, зачем их посылают. А когда увидят, что люди им рады, встречают как своих детей, родных, то никаких дурных приказов исполнять не будут.
Меня спросили:
— Как думаете, Горбачев жив?
— Думаю, жив. Если бы он был мертв, то действия гэкачепистов были бы более жесткими и даже жестокими» (Из книги Ф. Кулова «На перевале»)
Незадолго до этих событий Кулов предложил провести в милиции департизацию, чтобы правоохранители могли работать вне политики. В ЦК Компартии к идее отнеслись скептически, но большинство работников МВД предложение поддержали: было решено, что все сотрудники внутренних дел приостановят членство в партии. Это случилось за три дня до путча.
Феликс Кулов:
«Репортаж о нашей партконференции показали вечером 19 августа. Тогда многие сказали: «Ну, Кулов конечно дурак, куда он полез? Теперь его точно арестуют, когда ГКЧП победит. Я предупредил семью, что надо готовиться к худшему. Говорю родным, шутя: «Надо прибраться: скоро с обыском придут, а у нас бардак». Хотя, конечно, момент был неприятный. Увидев дрожащие руки Янаева на знаменитой пресс-конференции, я понял, что они проиграют. Точнее, уже проиграли», — поделился бывший глава МВД.
Следующие двое суток для руководства страны были бессонными. Одно за другим в газетах появляются заявления по поводу сложившейся ситуации. Парламент тоже не молчал. Кыргызстан был одной из первых республик, открыто осудивших попытку переворота.
Медеткан Шеримкулов в 1991-м — председатель Верховного Совета республики:
«Курс, взятый в апреле 1985 года, внес много нового и здорового в жизнь нашей страны. Была поставлена благородная задача создать демократическое, правовое государство. Но за последние годы в силу ряда обстоятельств серьезно осложнилась экономическая, политическая обстановка, обострились межнациональные отношения, произошло удорожание жизни. Страна катилась вниз. Старая система дала трещину и стала разваливаться, новая еще не набрала силу.
Все это требовало принятия конкретных мер по выводу страны из кризиса. Проводилась большая работа по подготовке проекта союзного договора и его подписанию. Верховный совет Республики Кыргызстан дважды рассматривал его и с поправками одобрил. Мы жили надеждой. Понимали, что появилась четкая тенденция стабилизации обстановки в стране. Решались и другие острые проблемы.
Но то, что произошло в центре, я расцениваю как серьезный удар по демократии, как государственный переворот» (Из заявления Шеримкулова 20 августа 1991 года)
Между тем республику накрыли тревожные слухи, например, о том, что члены ГКЧП уже летят в Бишкек, а из Ферганы движется колонна танков. Милиция готовилась ко всему.
Акаев издает указ, которым постановляет запретить всем войсковым формированиям, расположенным на территории республики, передвижение за пределами мест дислокации без разрешения президента.
«Обращаюсь ко всем военнослужащим с призывом воздержаться от каких-либо действий, нарушающих суверенитет и безопасность Республики Кыргызстан. Армия всегда находила поддержку и уважение со стороны кыргызстанцев, они верили и верят ей. Не утеряйте это доверие». (Из указа президента Акаева от 21 августа 1991 года)
По соседству с указом газеты публикуют заявление Акаева, датированное тремя часами ночи. В нем он называет события последних дней государственным переворотом и заявляет о полной поддержке позиции Ельцина.
Слухи о вводе танков и прилете путчистов в Бишкек не подтверждались, военные не шли. До краха ГКЧП оставались считаные часы. Утром 21 августа из Москвы начнут выводить войска. Горбачев вернется в рабочее кресло. Членов ГКЧП арестуют.
«Три сверхнапряженных рабочих дня и три бессонные ночи. Сумасшедший ритм. И непрерывная тревога в сердце и душе за судьбу республики и своего народа. Мы тогда выстояли. И поныне думаю, что в то тревожное время мы действовали правильно, по совести и по чести». (Из книги А. Акаева «Памятное десятилетие»)
Так август-91 предрешил судьбу Советского Союза, став спусковым крючком для его распада.
Историческая сессия. Как рождался независимый Кыргызстан
Через десять дней после провала путча депутаты Верховного Совета республики собрались на внеочередную сессию. Она продлилась до позднего вечера и навсегда вошла в историю страны. Депутаты парламента, впоследствии названного «легендарным», помнят этот день в деталях.
Жамин Акималиев депутат «легендарного» парламента:
«Мы стояли перед историческим событием. Невозможно передать словами, что творилось в наших душах, когда была принята декларация о независимости. Документ мы встретили стоя, бурными овациями. Председатель Медеткан Шеримкулов еле нас остановил!.. Спустя 30 лет это чувство все еще со мной».
Декларация указывала, что Кыргызстан выступает за заключение «нового союзного договора суверенных государств на равных основаниях». Парламентарии полагали, что документ все же будет подписан и держава продолжит существовать уже в обновленном виде. История же отмерила ей считаные месяцы.
Садырбек Дубанаев генерал-майор милиции, депутат «легендарного» парламента, один из соавторов герба КР:
«Декларацию парламент принимал с большим воодушевлением. Мы понимали, что грядет эпоха перемен, и надеялись, что суверенный Кыргызстан станет равноправным членом нового союзного государства. Многие депутаты, в том числе и я, не предполагали, что в итоге СССР развалится. Я не осознавал, что Страна советов доживает последние месяцы до декабря 1991-го».
Парламент объявил страну независимым, суверенным, демократическим государством. Принимая декларацию, депутаты понимали, насколько большая ответственность за «новорожденный» Кыргызстан ложится на их плечи.
Амангельды Муралиев депутат «легендарного» парламента, в 1991-м — председатель Государственного комитета по экономике, экс-премьер-министр КР (1999-2000):
«Я благодарен судьбе, что 31 августа кыргызский народ получил независимость без кровавых событий, потрясений и гражданской войны. Парламент взял все в свои руки. В советские годы Кыргызстан прошел колоссальный путь, добившись роста во всех отношениях — от культуры до науки. Мы остро ощущали эту энергию и силу в день принятия декларации, эмоции зашкаливали. Впереди ждала большая и трудная работа, ведь вместе с распадом Советского Союза рухнул и наш общий экономический каркас».
Пока на голубых экранах кыргызстанцев играл квартет Гостелерадио СССР, в истории республики начиналась новая глава. Впереди первые всенародные выборы президента с единственным именем в бюллетене. Акаева поддержали 95,3 процента проголосовавших.
Точка невозврата. Кыргызстан и последние месяцы СССР
Пока союзные республики одна за другой объявляли о своей независимости, попытки реанимировать страну и дать ей вторую жизнь не прекращались. Вопрос был лишь в их эффективности. Осенью Верховный Совет СССР начал работу в новом составе — его сформировали делегации союзных республик.
Омурбек Текебаев:
«Хоть мы и принимали политические документы, фактически орган носил формальный характер и работал «для успокоения совести». Запущенные процессы невозможно было остановить». 8 декабря 1991 года в белорусских Вискулях случился очередной поворот, ставший последним в союзной истории. Руководители трех республик — России, Украины и Беларуси — заключили Беловежские соглашения, которые привели к созданию СНГ, и констатировали, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». Горбачев негодовал.
Встреча в Беловежской пуще обросла множеством мифов и теорий, но факт остается фактом: до юридического распада Стране Советов оставалось несколько недель.
21 декабря 1991 года на встрече президентов в Алма-Ате к СНГ присоединились еще 8 республик, в том числе Кыргызстан.
25 декабря в 19:00 президент СССР Михаил Горбачев выступил в прямом эфире Центрального телевидения с заявлением об отставке.
Время формальной гибели Союза зафиксировали с врачебной точностью. 25 декабря 1991 года в 19:38 двое рабочих спустили с кремлевского флагштока советский флаг и подняли российский триколор. Погода стояла дрянная — шел мокрый снег с дождем. Среди немногочисленных свидетелей знакового момента был и депутат из Кыргызстана Омурбек Текебаев.
Омурбек Текебаев:
«Я был на Красной площади, когда над Кремлем поднимали флаг России. В то время делегаты жили в гостинице «Москва». Администрация предупредила, что до конца года мы можем жить бесплатно, «Аэрофлот» доставит нас, куда скажем. После Нового года все будет платно. Мы поспешили домой. На тот момент никто уже не пытался сопротивляться распаду Союза. Империя распалась тихо, хоть и билась в агонии два последних года», — рассказал он.
Дело оставалось за формальностями. Точку в истории СССР уже на следующий день поставил союзный парламент, официально оформив распад державы.
«Отчетливо встает в памяти раннее утро 31 декабря 1991 года, когда мы возвращались на самолете из Минска после встречи глав государств, на которой было формализовано Алма-Атинское соглашение о создании СНГ. Ночь была бессонной. У всех накопилась усталость. Настроение было ужасное. Переживания того времени ныне выражаются словами: «Если кто-то не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. У того, кто мечтает о восстановлении СССР, нет головы» (Из книги А. Акаева «Памятное десятилетие»)
На руинах некогда великой державы каждая республика принялась строить свой путь, но это уже совсем другая история. Источник